Была у нас в классе очень вредная девочка (или нам казалось, что она такая вредная), мы решили, что нужно ее как-то проучить. А в палате нас было человек восемь (или даже больше), вот мы всей палатой и договорились "преподать ей урок", как раз и случай удобный представился: эта девочка была дежурной в классе и, значит, в палату должна была вернуться позже нас всех, или даже после отбоя, а на полдник в тот день нам давали такие бумажные треугольнички с кефиром - план у нас тут же созрел: кто-то не выпил свой пакетик, и этот пакетик был подложен нашей вредине под простыню.
Настало время отбоя (а на отбое дежурил Исай Наумович), свет уже погашен, черное дело сделано, Ждем... Приходит наша бедолага, раздевается и садится на кровать (света-то нет, ничего не видно), пакет лопается, вся постель мокрая, а мы все, как будто, спим. Тишина... Она берет мокрую простыню, выходит в коридор и там плачет.
Идет Исай Наумович - видит, что его ученица плачет, спрашивает: "Что случилось?" Страдалица показывает ему мокрое белье и рассказывает, что произошло. Учитель включает свет, входит в палату - все спят "богатырским сном". Он спрашивает: "Кто это сделал?" "Мертвая тишина"... Снова звучит тот же вопрос, Мы, как будто, начинаем просыпаться, тереть глаза и прочее. В третий раз звучит тот же вопрос. Тишина становится зловещей...
- Хорошо, - говорит Исай Наумович, - буду спрашивать поименно:
- Такая-то, это ты сделала?
- ... Нет.
- Такая-то, это ты сделала?
- Нет.
- Такая-то, это ты сделала?
- Нет.
Таким образом, опросил большую часть палаты, дошла очередь до Миляевой:
- Миляева, это ты сделала?
- Да, - прозвучал ответ Миляевой, как "гром среди ясного неба".
Скоро моя очередь..."Ничего себе!" - думаю я. - "Ведь все же договаривались, ведь ни у кого даже сомнений не возникло: быть может, не стоит этого делать!? А теперь получается, что Миляева придумала и осуществила все это одна!" Мне становится не по себе. Ну, и, конечно, на вопрос:
- Яскеляйнен, это ты сделала? - ничего, кроме:
- Да, - я ответить уже не могла.
Тогда Исай Наумович сказал слова, которые врезались в память на всю оставшуюся жизнь: "Если вы совершили какой-то проступок, сделали гадость, то имейте смелость за это ответить!"
Больше тридцати лет прошло с тех пор, но и сейчас память живо рисует картину того вечера и слова педагога, которые тогда прозвучали. Как часто эти слова меня выручали в трудных жизненных ситуациях. Уже сама, став матерью, эти слова любимого учителя я не устаю повторять своей дочери, надеясь на то, что и ее они не однажды уберегут от поступков, за которые потом бы пришлось краснеть.
