Воспоминания

Друзья и современники

Н. М. Тесленко

ДРУЗЕЙ МОИХ ПРЕКРАСНЫЕ ЧЕРТЫ...
Воспоминания об Исае Шейнисе


10-й класс мужской средней школы № 5
Полный размер фотографии
1842*2484 рх, 3,19 МБ

Бывают в жизни люди, обладающие завидным душевным свойством — внушать другим безотчётное и полное доверие. Таким светлым человеком остался в моей памяти Исай Наумович Шейнис, незабвенный мой одноклассник Ися, а по-ребячьи — просто Иська, как мы все его и звали.

Теперь я могу только жалеть, что наши обычные приятельские отношения в школе не переросли в настоящую тесную дружбу. Много чего помешало нам в разное время — мы и одноклассниками-то стали далеко не сразу. А учиться начали в одном и том же году — 1944-ом, ещё военном. И пошли в одну и ту же школу, вот только попали в разные классы. И до поры до времени вообще не знали друг друга, хотя наверняка сталкивались в школьных коридорах или где-нибудь на улице. А ведь как раз в эти первые годы завязываются школьные дружбы на всю жизнь. Таким закадычным другом для Иськи, я знаю, стал Володька Соловьёв. И у меня в детстве, ещё до школы, был такой же друг — Юрка Стельмаков. А определили нас так: меня с Юркой, наверное, не случайно, — в один класс, а Иську вместе с Володькой — в другой, где они и подружились. Конечно, были у нас и свои дворовые компании, но мы жили на разных улицах, хотя и не далеко друг от друга.

Надо сказать, что эта наша первая школа была неполной средней, в просторечии — «семилеткой», т. е. обучение в ней велось только семь лет, а дальше ученики могли просто перейти в другую школу, уже полную среднюю, чтобы получить десятилетнее образование, или поступить в училище или техникум, в которых быстро обучали несложным профессиям. Можно было и вообще больше не учиться, а пойти работать, что для многих неустроенных семей в первые послевоенные годы сулило какой-то дополнительный достаток.

И вот прошли эти семь лет — и нам, каждому (а на самом деле — нашим родителям) надо было сделать какой-то выбор. Конечно, все более или менее успевающие ученики были настроены учиться дальше, и изо всех окончивших нашу школу таких набралось больше тридцати — целый класс. Может, это послужило причиной, а может, что другое, но нас всех действительно объединили в один класс и влили в состав знаменитой калужской школы №5, той самой, которая недавно отпраздновала свой полуторавековой юбилей. Так мы — Ися, Володя, Юра и я вместе с остальными ребятами пришли в восьмой класс «Г», который в силу «естественного отбора» оказался таким сильным по составу, что через три года мы обеспечили нашей новой школе выпуск, рекордный по количеству золотых и серебряных медалей.

Но это уже потом, а тогда, в сентябре 1951 г. я только-только познакомился, наконец, и с Исаем Шейнисом, и с Володей Соловьёвым, и с другими ребятами, с которыми нам предстояло вместе учиться до окончания школы. Среди моих новых одноклассников Ися выделялся всем своим обликом: высокий, стройный, густые волнистые вихры тёмных волос, тёмные же умные глазища в пол-лица, лёгкая, всегда приветливая улыбка. А по тому, как он правильно и выразительно говорил, сразу было понятно, как он развит и начитан. Словом, всё в нём располагало с первого же взгляда. И не будь у нас у каждого уже сложившихся дружеских предпочтений, может быть мы быстро бы сошлись покороче. А пока в первый же день Юрка и я по привычке уселись за одну парту, а Иська с Володькой — за другую. И что любопытно, и мы, и они, не сговариваясь, выбрали самые первые парты в ряду других! Впрочем, к этим местам никто и не рвался: большинство старалось устроиться подальше от учительского стола.

Потекли школьные будни. Очень скоро в классе произошло стихийное распределение по степени успехов в усвоении разных наук. Из нашей четвёрки все, кроме меня, начали «блистать» в разговорных жанрах, присущих, например, литературе и истории. Я же чувствовал себя увереннее всего в точных предметах, таких, как физика и особенно — математика (со всеми её школьными разделами в виде алгебры, геометрии и тригонометрии). Тем не менее хорошо помню, что в тех случаях, когда в домашнем задании по физике мне что-то оставалось неясным, я толкался за помощью чаще всего именно к Исе. И уж если он виновато отвечал мне, что и сам этого не знает, то я больше никого и не спрашивал, уверенный, что помочь больше некому. Вот по математике я ни с кем не советовался, потому что понимал абсолютно всё и очень радовался, когда ко мне обращались за помощью, что я могу хоть кого-то «просветить» и развеять необоснованные страхи перед математическими «дебрями».

В общем, в эти завершающие школьные годы мы умственно взрослели очень быстро, но при этом оставались всё же обычными мальчишками с естественной склонностью к обычным школьным шалостям. По теперешним меркам озорство было почти невинным. Вот два случая, которые почему-то остались в памяти.

Первый из них связан с массовым уходом всего класса с какого-то урока. Что-то, видимо, неожиданно и надолго задержало учителя, и мы, прождав минут 20, вдруг все воодушевились законной как бы возможностью сбежать из школы до следующего урока. Оставив на месте старосту класса, как лицо служивое, все разбрелись, кто куда. Но не успели простыть наши следы, как учитель, наконец, появился в классе, застав его пустым, не считая одинокую фигуру того самого старосты. Было доложено, куда следует, и после всех уроков началось расследование происшествия для выявления зачинщиков и всего прочего. Наша классная руководительница, добрейшая Анна Карповна («Карпушка», как мы её звали промеж себя), не сильная в дознании, растроенно спрашивала нас поочерёдно:

— Ну, почему ты ушёл?

— Все ушли — и я ушёл.

— Ну, а ты?

— Все ушли — и я ушёл.

Когда очередь дошла до Исая, он исправно повторил тот же заунывный припев, но вдруг Анна Карповна, глянув на него внимательно, спросила по-другому:

— Ну, а если бы все пошли прыгать с Каменного моста (старинный мост в центре Калуги, построенный в виде римского акведука через дикий Березуйский овраг), ты бы тоже пошёл?

Ися похлопал своими правдивыми глазищами, выдержал паузу и со вздохом ответил под общий хохот:

— Я бы подумал.

На этом следствие как-то само собой увяло. И осталось у меня в памяти этим вот внешне дурацким вопросом, но с нужным педагогическим подтекстом, и Иськиным ответом, полным обезоруживающей простоты и искренности. Мне даже кажется сейчас, что А. К. не зря задала свой вопрос именно ему, и он полностью оправдал её ожидания.


 
   
 
Web-дизайн и разработка сайта Юлия Скульская
© 2024 Авторская песня Исая Шейниса