Не торопи стихов!
Вс.Рождественский
В Ленинграде, на улице Малой Посадской, издавна находилось здание педагогического института (бывшего имени Н.И.Покровского).
В июле 1954 года, как и ежегодно, абитуриенты сдавали вступительные экзамены. Волновались и надеялись получить заветный проходной балл. Как только на стенде появлялись долгожданные списки, одни шумно радовались, другие огорчались.
Проходной балл
Молодой человек, как ни старался, никак не мог увидеть, есть ли его фамилия в решении комиссии. Тогда он попросил соседа, который был на голову выше всех, помочь ему. Тот понимающе улыбнулся, вскинул голову и громко произнёс:
— Можешь не волноваться. Есть такая фамилия — Малиенко Эдуард Иванович. Ты зачислен на первый курс филологического факультета. Поздравляю.
— Вот спасибо. А себя ты нашёл?
— Конечно! Шейнис Исай Наумович. Только я прошёл вне конкурса, без экзаменов. У меня золотая медаль.
Знакомство состоялось. Пошли через вестибюль к выходу. Оказалось, что Шейнис приехал из Калуги, а Малиенко — из небольшого южноукраинского городка Цюрупинска. Обоим предстояло привыкать к ленинградскому климату, чаще влажному и туманному, чем солнечному.
Теперь они шли по улице мимо Мечети с зелёным куполом, мимо дворца Матильды Кшесинской, мимо ровных скверов с декоративными кустарниками вблизи Кировского моста.
Назавтра день был светлым и очень тёплым, и Ленинград выглядел нарядно, даже празднично. Естественно, они вышли на Невский проспект. Впереди сверкал шпиль Адмиралтейства. Два студента надолго задержались среди уличных книжных прилавков. Букинистический мир был необъятен. Провинциальный Малиенко обозревал его с удивлением.
Зато Исай, казалось, встречался со многими авторами как со старыми знакомыми. Он называл имена поэтов, о которых южанину приходилось слышать лишь отдалённо. После того, как Исай признался о своём увлечении поэзией "серебряного века", вопросы приятеля прекратились. Деликатный Шейнис из тысячи писателей назвал только Ильфа и Петрова и стал рассказывать смущённому приятелю историю великого комбинатора Остапа Бендера. Что касается литературных пробелов, он сказал: "Это ерунда. Впереди у тебя четыре года. Начитаешься".
Летние ночи уже шли на убыль. Город шумел. Люди расходились по домам. Шейнису нужно было ехать в район Московского вокзала, где он квартировал у старшей сестры Ольги. А Малиенко отправлялся на трамвае на Малую Охту, там он имел продавленный диван в коммунальной квартире сучанских родственников.
Оба мечтали об общежитии, но...
На галерке.
К началу занятий студенты-первокурсники стекались в обширную аудиторию.
— Давай сядем на галёрке, — сказал Шейнис. — Там можно делать, что хочешь.
Он положил перед собой на стол толстую мятую тетрадь.
Подошли соседи. Один — белокурый, скуластый, розовощёкий, а другой — высоколобый, в очках. Первый предложил:
— Парни, давайте знакомиться. Колесов Юра. Ленинград. Живу с родителями на Синопской набережной.
— А я Резников. Тоже Юра. Но из города Кзыл-Орда, Казахстан. Сейчас обитаю у тётки на Сенной площади.
— Шиманский Алексей, Белоруссия. Ночую у земляков—сябров.
К Шейнису тянулись и другие руки — О.Буданов, И.Богачек, С.Белов, А.Тепляков, — но прозвучал звонок.
Общий хор голосов стих с появлением руководства филологического факультета. Все внимательно слушали приветствие и наставление профессора, секретаря партийной организации Теодора Абрамовича Шуба.
После полуминутной паузы с ответным словом выступила студентка Нина Елацкова с пышной причёской и тонкой талией.
Вскоре должен был появиться первый преподаватель.
— А кто знает, что и сколько нужно проштудировать, чтобы получить диплом учителя русского языка и русской литературы? — интересуется Исай, обращаясь к сидящим на галёрке.
— Ты нас не пугай, — отмахиваются они.
— Нет, это интересно. Вот слушайте. История КПСС. Политическая экономия. Диамат и истмат. Психология. Педагогика. Введение в языкознание. Старославянский язык. Историческая грамматика. Современный русский язык. Введение в литературоведение. Устное народное творчество. Древняя русская литература. Русская литература 18 — 20 веков, Советская литература. Античная литература. Литература эпохи Возрождения, средних веков, 17 века. Зарубежная литература 18 — 20 веков. Немецкий язык — фонетика, грамматика, лексика. Методика преподавания. По этим предметам — экзамены. Дальше — зачёты по спецкурсам, спецсеминарам, физическому воспитанию, учебному кино, художественному чтению. Наконец, курсовые работы.
Передохни, Шейнис. — выходит из дрёмы Колесов. — Это надо обдумать.
— Я не договорил. Ещё нам сдавать государственные экзамены по четырём предметам.
— Это уж слишком, — взрывается Резников. — Наверно, вернусь в Кзыл-Орду. Там всё проще.
— Да не чудите вы, — говорит Исай. — Растяните всё это на четыре года, сорок восемь месяцев. И учтите, какая в институте профессура!
— Откуда ты знаешь?
— Я встречался с одним выпускником. Он показал выписку из диплома. Назвал преподавателей: Долинин, Максимов, Берковский, Смирнов, Шуб, Виленкина, Ромм, Эггерштром, Сахаров. Светила! Вы ещё к ним в аспирантуру будете проситься. Цените наш предмет: без слова нет языкового общения.
— Ладно, уговорил. Остаёмся. Под твою ответственность.
На лекциях Исай внимательно слушал преподавателей, вёл конспекты резким угловатым почерком, кратко, по сути. К семинарам и зачётам готовился легко, перелистывая страницы тетрадей. У него была прекрасная помощница — его память.